Другой вопрос, что у "светлых" на факультетах очень ревностно относились к соблюдению правил. У них вообще на правилах был какой-то бзик, это точно. Нич в свое время такого понарассказывал, что я в какой-то момент твердо уверился: все "светлые" - ненормальные. И у меня не было ни малейшего желания испытывать их методы воспитания на себе. Поэтому на урок я несся со всех ног, теряя приличествующее мэтру достоинство. Но при этом не отказав себе в удовольствии посмаковать подробности своей страшной мести "фамилиару", посмевшему поставить меня в такое неловкое положение.

Впрочем, за пять минут до учебной комнаты я должен успеть добежать, а вот за пропущенный завтрак Нич мне еще ответит!

В класс я зашел подчеркнуто спокойным шагом, сохраняя на лице невозмутимое выражение. Надменный, ничуть не запыхавшийся и даже не красный, как вареный рак. И закрыл за собой дверь ровно в тот момент, как в коридоре в третий раз прозвенел колокольчик, возвещая о начале занятия.

- Добро пожаловать, - хмыкнул при виде меня поднявшийся из-за стола преподаватель - высокий, худощавый, неприятный даже с виду тип в длинной черной мантии без каких-либо знаков отличия. - Вы очень вовремя, адепт - еще одна секунда, и мне пришлось бы начинать урок с наказания.

Я коротко кивнул и наскоро огляделся.

Комната оказалась довольно большой - в боевой трансформе мне пришлось бы потратить тридцать секунд, чтобы обежать ее по кругу. Но вот обстановка была совершенно незнакомой: раньше учебные классы в обязательном порядке имели столы и скамьи для учеников, пол был ровным, а не поднимающимся по направлению к противоположной от учебной доски стене; да и не случалось такого в мое время, чтобы студенты занимали положение выше преподавателя. А тут все обстояло ровным счетом наоборот: почти два десятка стоящих полукругом и узких до неприличия столов, где могла поместиться лишь тетрадка и локти ученика; высокие ступени, взбирающиеся чуть ли не под потолок; длиннющая доска на добрых две трети комнаты; стоящий перед ней такой же длиннющий стол, на котором без помех можно было препарировать сразу двух человек; и какое-то непонятное приспособление перед ним, смутно похожее на трибуну. К которой как раз и подошел совершенно незнакомый мне мастер, с вежливым недоумением уставившись на мое озадаченное лицо.

Демон... и зачем они все это нагородили?

За необычными партами, как и следовало ожидать, уже сидел первый курс - все двадцать девять человек, среди которых отыскалось аж двадцать три нагло ухмыляющихся рожи и шесть симпатичных девичьих мордашек, насмешливо изучающих мою растерянную физиономию. Правда, из-за одинаковой формы отличить их можно было лишь по длинным волосам и повадкам, но я успешно справился с этой задачей. И, равнодушно мазнув по ним взглядом, плавно обернулся к преподавателю.

Гм. И правда, в первый раз его вижу - тощий, почти как я, длинный, нескладный, чем-то похожий на неошкуренную швабру. Невыразительная физиономия; узкий острый подбородок, надменно выдвинутый вперед; тонкий аристократичный нос, чуть загибающийся на кончике книзу; болезненно выпирающие скулы; желтоватая кожа; блекло-серые глаза, наполовину прикрытые ненормально светлыми ресницами; очень короткие, безупречно уложенные, такие же светлые волосы, один вид которых наводил на мысль об армейском порядке в голове у их хозяина... занятный тип. И он явно не станет одним из моих любимых преподов в Академии.

- Проходите, молодой человек, - с издевательской улыбочкой предложил он, отвернувшись и демонстративно поправив бумаги на полке своей "трибуны". А потом небрежно добавил: - Мы так долго вас ждали, что от нетерпения чуть не сгрызли себе все ногти на руках.

Ага. Язвим, значит... пытаемся умничать... авторитет себе набираем среди малолеток...

Я вежливо улыбнулся.

- Благодарю вас, мастер. Так приятно знать, что ты кому-то нужен в этой жизни. Поверьте, я бесконечно сочувствую вашим безвинно пострадавшим рукам, но не могу не напомнить, что ногти имеются и на нижних конечностях.

- Как вы сказали? - замер маг, резко подняв голову от бумаг и вперив в меня недобрый взгляд. - Это что, у нас на курсе завелся шутник?

Я удивленно моргнул.

- Ну что вы, мастер. Я вообще шуток не понимаю.

- Ах, вот оно что... - на тонких, кажущихся почти незаметными губах мастера заиграла недобрая улыбка. - Что ж, посмотрим. Как вас зовут, адепт?

- А вас?

Преподаватель удивленно дрогнул и, чуть сузив глаза, по слогам произнес:

- Мое имя - мастер Нарди фон Берден, адепт. Я - ваш преподаватель по Основам магического моделирования, а также Основам рунной и заклинательной магии.

- Очень приятно. А меня зовут Гираш, и я - ваш новый студент, - бодро отозвался я, в упор не замечая, как постепенно меняется характер улыбки "светлого".

- Это ваше полное имя? - почти ласково осведомился он.

- Нет, мастер. Полное звучит как: Вальтиэр-Сугнар-Гираш Невзун. Но я предпочитаю, чтобы меня называли только третьим именем. Оно, на мой неискушенный взгляд, более благозвучное.

Улыбка мастера окончательно увяла, а брови, напротив, сдвинулись к переносице.

- Вы - барон Невзун?

- Совершенно верно, - все так же вежливо согласился я, терпеливо стоя у двери. - В АВМ меня представил наставник - мастер Лиурой. Возможно, вы о нем даже слышали.

У преподавателя в глазах промелькнуло какое-то странное выражение.

- Да, конечно. Кто же не слышал о мастере Лиурое... значит, вы ТОТ САМЫЙ барон Невзун?

- А что, нас на самом деле много? - внезапно обеспокоился я. Оп-ля. Неужто кто-то претендует на мое наследство?! - Знаете, в последние два года мне только и говорят, что об отсутствии близких родственников...

- Нет. Насчет этого вас не обманули, - задумчиво отозвался маг. - Насколько мне известно, вы - последний представитель своего рода. Однако сложившаяся вокруг вас ситуация выглядит довольно... забавно, не находите?

Хм. Ну, в принципе, я и не сомневался, что все, кому надо, уже в курсе. И даже похихикали (а может, и повыдирали себе волосы с досады во всех мало-мальски пригодных для этого местах), узнав, что в исконно "темном" семействе вдруг появился первый за долгие годы "светлый" маг.

Я сделал каменное лицо.

- Не вижу в этом ничего забавного, мастер.

- Думаю, вы поймете меня позже, - многозначительно улыбнулся мастер Нарди, а затем, видно, почувствовав себя отмщенным, благодушно кивнул. - Проходите, адепт. Не стоит задерживать целый класс, выясняя такие незначительные подробности.

Ха-ха. Это он меня, типа, оскорбить хотел?

Проигнорировав озадаченные взгляды сокурсников и сделав вид, что не понял намека, я красноречиво помялся и, разумеется, не сдвинулся с места.

- В чем дело, адепт? - недовольно спросил фон Берден, нахмурив светлые брови еще больше.

Я выждал небольшую паузу, во время которой по группе сидящих неподалеку студентов прошло легкое волнение, а потом преувеличенно громко вздохнул и, оглядев их совсем еще детские мордашки, негромко осведомился:

- Скажите, мастер, а могу ли я сесть не в общем ряду?

- Что? - удивленно моргнул "светлый", машинально окинув взглядом немаленькое помещение, где на первых рядах уже не было ни одной свободной скамьи - наивные первокурсники, видимо, решили, что чем ближе к учителю, тем лучше, и, не сговариваясь, скучились вблизи "трибуны". Тараща на нас одинаково растерянные глаза и силясь понять, что же такое происходит.

Меня их подход, конечно, насмешил, но никак не устраивал.

- Я хотел бы занять отдельное место, - терпеливо повторил я, упрямо топчась у входа. - Если это, конечно, возможно.

Мастер Нарди выразительно обвел правой рукой учебную комнату.

- Здесь полно свободных лавок, адепт.

- Да, вы правы. Но, боюсь, они находятся слишком далеко от вас.

- Да неужели? - насмешливо фыркнул "светлый", недвусмысленно покосившись на пустые задние парты. - Настолько далеко, что вам это кажется неприемлемым? Или у вас иная причина находиться к преподавателю как можно ближе?