Да. У меня такая меткая тоже была до первого опустошения «светлого» резерва. То-то Нич удивился, заставив меня серьезно задуматься над этим вопросом.

— Чужие контракты насмы, как вы знаете, не раскрывают, — решил пояснить я. — И за последнее время их правила не изменились. Но два года назад присутствующая здесь звезда была нанята неким лицом, чтобы уничтожить проникшего в наш мир демона. Причем ДО ТОГО, как это в действительности произошло. Конечно, о вашем участии в этом деле я мог только догадываться, потому что прямых доказательств не было, а насмы отказались назвать имя заказчика. Тем не менее, являясь действительно хорошим целителем, вы бы ни за что не пропустили момент, когда вас «прокляли». Да и ректор или мастер Ворг этого бы не допустили. Мне показалось маловероятным такое развитие событий, поэтому я и подумал о другом варианте. Который, судя по вашему лицу, действительно имел место быть. Но раз я еще раньше успел доказать, что вы непричастны к похищениям, травле и убийствам «темных», то ответьте мне, пожалуйста, на другой вопрос: КТО попросил вас это сделать? Кто сказал вам о демоне? И кого вы уважали настолько, что, даже сильно удивившись подобной просьбе, просто не смогли отказать?

— Далее, — я перевел тяжелый взгляд чуть дальше. — Господин ректор, вы не отрицаете, что подали в Совет идею об изменении программы обучения для младших курсов. Весьма, надо сказать, необычной и несколько, на мой взгляд, преждевременной. Скажите, вы самостоятельно додумались до этой идеи или же вам кто-то ее подсказал?

Магистр замер, изумленно округлив глаза, а я уже направился дальше.

— Мэтр Гриммор де Фугг…

— Я не в чем не виноват! — испуганно шарахнулся в сторону молодой некромант. — Невзун, вы сами сказали…!

— Да. Вы не виновны в том, что происходило в Академии. Но пять лет назад, когда это только начиналось, вы были здесь единственным мэтром. Лонер пришел позже. Поэтому именно на ваши плечи легла забота о вверенных вам учениках. Из того, что рассказал нам Оракул, известно, что некоторых учеников похитили прямо из Академии, сымитировав их смерть во время учебных поединков. Подобные поединки происходят по строгим правилам. И присутствие кураторов от обеих сторон на них обязательно. От «светлой» стороны мог прийти любой из преподавателей, но за «темных» адептов отвечали именно вы. И их раны, прежде чем отдать целителям, тоже должны были проверить именно вы, дабы удостовериться, что они действительно серьезны. Я вполне могу поверить, что вы не сильны в целительском искусстве и могли что-то упустить во время осмотра. Однако безусловно смертельные раны и раны, которые можно вылечить, вы обязаны различать. И поэтому у меня к вам тоже появился вопрос: почему, зная о том, что в действительности смерть ваших учеников могла быть предотвращена, вы не задали этот вопрос тому, кто объявил о смерти? И почему, если у вас возникли сомнения… а они не могли не возникнуть — вы же не первый год на свете живете, да и обучал вас ввиду отсутствия других претендентов, «светлый» маг… вы не пришли с ними к ректору?

На Фугга стало больно смотреть, я уже на него не смотрел.

— Господин де Регилль… господин де Регилль! Я понимаю, что вам сейчас очень трудно, но все же я прошу вас ненадолго вспомнить о своих обязанностях…

— Что вы еще от меня хотите, Невзун? — измученно отозвался граф, с трудом отнимая руки от резко постаревшего лица. — Думаете, я тоже в этом участвовал?

— Нет. Но вы можете сказать, какой пост должен занимать маг, чтобы иметь прямое влияние на решения Совета. И наверняка припомните человека, который, негласно не является его постоянным членом, все же пользуется у вас достаточным уважением, чтобы время от времени влиять на ваше мнение.

У графа что-то щелкнуло в глазах, а из груди вырвался судорожный вздох.

— Госпожа Ларисса де Ривье…

— Я слушаю вас, Невзун, — встрепенулась погруженная в тяжкие раздумья графиня. — У вас ко мне остались какие-то вопросы?

— Разумеется. Недавно мне стало известно, что в последние несколько лет вы совмещаете должность члена Совета и одновременно являетесь хранителем архивов столичной ратуши…

— Да. Это так.

— В таком случае не могли бы вы поразмыслить над тем, у кого из знакомых вам архимагов хватило бы знаний и таланта, чтобы незаметно проникнуть в архив и исправить некоторые записи, касающиеся учеников? Я знаю, архивы и записи в них прекрасно защищены. Но некоторые из них, как выясняется, далеко не полны…

— Но это абсолютно невозможно!

— Полагаю, вы ошибаетесь. Господин ректор подскажет вам, какие именно дела вам стоит просмотреть, — бесстрастно заметил я. — И, скорее всего, многие из упомянутых там имен вам окажутся знакомы. А теперь вопрос к вам, леди Шариэль де Фоль…

— Спрашивайте, — поразительно тихо откликнулась магесса, не рискнув со мной спорить.

— Вы вхожи во дворец в любое время. Прекрасно знаете характер нашего короля. Помните, каким он был, например, двадцать лет назад… скажите, вам не показалось, что с тех пор его поведение необъяснимо изменилось? К примеру, он стал более медлительным, безынициативным, внушаемым? Таким, что позволил нежити без сопротивления занять окраины своего королевства?

Или не увидел очевидного и упустил момент, когда ее можно было раздавить одним ударом? Быть может, в последние годы он стал проявлять странную нерешительность в отдельно взятых вопросах? Или слишком доверять мнению тех, кто, на первый взгляд, вообще не должен вмешиваться в государственные дела? Мог ли он, скажем, издать нелепый указ о раздаче моего баронства близлежащим соседям? Заставить его сиятельство графа Экхимоса бросить все силы на борьбу с нежитью в ЧУЖИХ землях, но при этом палец о палец не ударить, чтобы ему помочь? Или установить какое-то странное опекунство над мальчишкой, о котором даже не знал? Без возражений пожаловать бастарду титул, а потом дать такую ссуду, чтобы тот никогда с ней не расплатился… скажите, в его ли стиле такие необъяснимые решения? А если нет, то с чем это могло быть связано? И кто был способен незаметно, но почти постоянно влиять на разум его величества?

— Святые небеса… — ахнула госпожа ректор, в шоке прикрыв рот ладошкой. — Невзун! Но это же…

Я холодно улыбнулся.

— Совершенно верно. У всех этих решений есть лишь один автор. Самое важное он, разумеется, взял на себя, что-то полегче поручил помощникам… лучшим ученикам, один из которых не так давно, кстати, стал королевским лекарем, другой устроился в столичной ратуше на должности королевского регистратора, третий занимался исследованием порталов, четвертый с младых ногтей интересовался «темным» искусством… всех их объединяет одно — наличие свойств к ментальной магии, которые были умышленно скрыты от Совета магов. Ну и, конечно же, общий учитель, который уже ОЧЕНЬ долгое время считается одним из наиболее опытных, знающих и уважаемых архимагов. Но добровольно покинул Совет магов каких-то десять или пятнадцать годков назад… по старости лет, как он во всеуслышание заявил…

В наступившей оглушительной тишине, в которой все до одного взгляды обратились на единственного человека, который соответствовал данным мною характеристикам, я невозмутимо сложил руки на груди и задал свой последний вопрос:

— Не так ли, мастер Ворг?

Глава 19

Надо отдать старику должное — после того, как я лишил его возможности отпереться, он не потерял присутствие духа. Как сидел, откинувшись на спинку кресла и зябко кутаясь в плащ, так и остался, спокойный и немного насмешливый, словно все происходящее его не касалось.

Не сводя с меня прищуренных глаз, он все так же медленно и неторопливо отпил свое лекарство, будто ничего важнее больше не было. Почти сразу зашелся в надсадном кашле, который долго не мог унять. А когда все-таки сделал усилие и задавил болезненные спазмы, с трудом отдышался и, утерев губы тыльной стороной ладони, хрипло сказал: